И я говорю, как последнюю в жизни молитву:
«Не бойся, Господи!
Я с тобой…»
К.Д.
... Это было в те легендарные времена, когда Поднебесной правил таинственный император Ли-Бо Хуй-Ня.
Никто и никогда Его не видел.
Никто и никогда Его не слышал.
Никто и никогда Его не знал.
Не то что простолюдины, но даже высшая знать Поднебесной не смели встречаться с императором.
У императора было множество слуг и рабов, но и те никогда Его не видели.
У императора было множество дворцов, но никто не знал, в каком именно находится Он Сам.
У императора было множество наложниц, но они никогда не входили в спальные покои императора и существовали лишь бесплодной надеждой когда-нибудь обратить на себя Его расположение.
Некоторые вольнодумцы позволяли себе усомниться, - а существует ли вообще этот таинственный император Ли-Бо Хуй-Ня?
Но народ был уверен в своём императоре. Как могло Его не быть? Откуда же тогда порядок Поднебесной? И почему в Поднебесной всё течёт так, как и должно быть?…
Но однажды, в год Чёрно-Красного Дракона, проявилась в Поднебесной непонятная смута. И в заведённом порядке стало случаться что-то не так.
Смута эта была тихая и настолько невнятная, что народ ничего не заметил. И лишь мудрецы и старейшины Поднебесной почувствовали её присутствие.
И обеспокоились.
И собрали совет, чтобы разобраться, что же стало происходить, и чем это угрожает Поднебесной, и как перекрыть доступ смуте к порядку Поднебесной.
Причину смуты определили сразу. Всем было ясно, что таким способом проявляет своё недовольство император Ли-Бо Хуй-Ня.
Но чем именно недоволен император? И что сделать, чтобы вернуть его расположение?
- Вероятно мы не оправдываем надежд императора, - высказался первым Проповедующий В Собрании: - Поэтому нам должно понять, чего же Он от нас хочет, и выполнить это Его желание.
Со своих подушек поднялся статный главнокомандующий армией Поднебесной и так говорил:
- Мы слишком изнежились за все эти годы процветания. Мы пируем, мы окружаем себя роскошью, и совсем забыли об армии. А именно в армии, но не в роскоши, наша сила. Император хочет, чтобы мы были сильными и неотразимыми. Он хочет от нас такой армии, которая защитила бы Его империю от самых лютых и неожиданных врагов. Мощная, неисчислимая армия, - вот чего хочет от нас император!
Главнокомандующий сел на своё место, а почтенное собрание, после недолгого раздумья, согласно закивало головами, и принялось было уже готовить указ главному казначею о выделении неслыханных средств на расширение и содержание армии, как вдруг подал свой голос даос-прорицатель, которого вообще-то никто не звал в собрание, ибо был он лишний по числу, но который сам зашёл, случайно проходя мимо, и устроился на полу у входа.
- Должны быть довольно обидными твои слова, о наш главнокомандующий! – воскликнул даос-прорицатель: - Ибо как ты мог даже мысль допустить о том, что наш всемогущий император опасается каких-то врагов? Как такое вообще может быть? Какая армия сможет устоять против Самого императора? Или вы тут все думаете, что наша Поднебесная единственная, которой Он правил? Так нет же, скажу я вам! Были и до неё. И такие были, против мощи которых вся ваша сила, не больше, чем детский испуг против бега слона. Но где они все теперь? Слышите ли вы хотя бы их шорох? Они ушли так же, как и пришли. И сколько бы Поднебесных ни существовало раньше, и сколько их ещё ни будет существовать, но ни одна из них, и ни все они вместе не сравнятся с мощью одного лишь случайного выдоха императора. Не нужна Ему ваша армия!
Почтенное собрание сперва возроптало на слова даоса-прорицателя, но очень скоро успокоилось, потому что ведь каждому стало ясно, что говорит он чистую правду.
Тогда поднялся со своего места главный казначей и так говорил:
- Правду сказал этот даос-прорицатель! Никто не может сравниться с нашим императором в силе и мощи. А потому вовсе не армии хочет от нас император, а положенной ему славы! И те средства, которые вы намерились определить для армии, надобно нам удвоить, а то и утроить, и возвести на них огромную башню. Башню во славу нашего императора. Башню, тень которой простиралась бы утром до Западного Моря, а вечером упиралась бы в побережье Моря Восточного. А дабы всем было видно величие и слава нашего императора, то сложить в той башне надобно самые изысканные драгоценности, собранные по всем уголкам Поднебесной…
Казначей опустился на свои подушки. А почтенное собрание согласно закивало головами и поддержало речь казначея одобрительными восклицаниями: Ола! Ола!.
Но тут снова бросил своё слово даос-прорицатель:
- И опять вы оскорбляете своего императора, глупцы! Зачем Тому, Кто по природе своей обладает качеством избытка, ваши жалкие драгоценности и ваша жалкая башня? Чем вы хотите удивить Того, у Которого есть всё, и Который Сам есть всё?
Собрание сразу притихло. И хотя все и поглядывали неодобрительно в сторону даоса-прорицателя, но не могли не согласиться с правильностью и этих его слов.
- Но тогда чего же хочет император? – раздался в тишине чей-то робкий голос.
Все молчали, задумавшись.
Пронесли чай в нефритовых пиалах. И сто восемь голов склонились над низкими столиками. Даосу же чая не досталось, поскольку был он лишним числом.
А когда чайная церемония достигла последнего глотка, поднялся со своего места старейший алхимист и астролог Поднебесной. И так говорил:
- Не нужны императору ни наша армия, ни наши дары и подношения! Ибо всё это есть грубое и материальное. Он же хочет от нас духовного, хочет от нас вещей умных. Поэтому следует нам всячески развивать науки и предаваться духовным размышлениям, дабы своими знаниями воздавать хвалу императору, а не жалкими грубыми материями!
Совет загудел одобрительно и обнадёжено, услышав эту речь. Но тут снова подал голос даос-прорицатель:
- Ты, конечно, конь старый и мудрый! – обратился он к алхимисту и астрологу. – Но и твоя борозда ныне крива. Как мог ты допустить, что императору хотя бы на ноготь интересно твоё знание или твоя духовность? Ведь Он сам – знание. И Он сам – дух. Он сам - истина…
И даос сел.
Совет сразу притих, приуныл, и лишь Проповедующий В Собрании, поднявшись со своего места, так обратился к даосу-прорицателю:
- Что же, все твои слова, сказанные до сих пор, были справедливы и умны. Может быть теперь ты сам нам скажешь, - чего же хочет император?
Даос-прорицатель поднялся на ноги и после недолго молчания произнёс:
- Я не знаю, что вам сказать. Поскольку слова мои могут быть и умны, и справедливы, но всё же они, - только слова.
После чего поклонился благородному собранию, свернул свою циновку и ушёл прочь.
А собрание совещалось ещё всю ночь, и весь следующий день. И потом ещё одну ночь, и ещё один день. И потом ещё много дней и много ночей.
А в Поднебесной распространялась смута. Ибо никто так и не назвал ответа на вопрос, - чего хочет император?...
«Не бойся, Господи!
Я с тобой…»
К.Д.
... Это было в те легендарные времена, когда Поднебесной правил таинственный император Ли-Бо Хуй-Ня.
Никто и никогда Его не видел.
Никто и никогда Его не слышал.
Никто и никогда Его не знал.
Не то что простолюдины, но даже высшая знать Поднебесной не смели встречаться с императором.
У императора было множество слуг и рабов, но и те никогда Его не видели.
У императора было множество дворцов, но никто не знал, в каком именно находится Он Сам.
У императора было множество наложниц, но они никогда не входили в спальные покои императора и существовали лишь бесплодной надеждой когда-нибудь обратить на себя Его расположение.
Некоторые вольнодумцы позволяли себе усомниться, - а существует ли вообще этот таинственный император Ли-Бо Хуй-Ня?
Но народ был уверен в своём императоре. Как могло Его не быть? Откуда же тогда порядок Поднебесной? И почему в Поднебесной всё течёт так, как и должно быть?…
Но однажды, в год Чёрно-Красного Дракона, проявилась в Поднебесной непонятная смута. И в заведённом порядке стало случаться что-то не так.
Смута эта была тихая и настолько невнятная, что народ ничего не заметил. И лишь мудрецы и старейшины Поднебесной почувствовали её присутствие.
И обеспокоились.
И собрали совет, чтобы разобраться, что же стало происходить, и чем это угрожает Поднебесной, и как перекрыть доступ смуте к порядку Поднебесной.
Причину смуты определили сразу. Всем было ясно, что таким способом проявляет своё недовольство император Ли-Бо Хуй-Ня.
Но чем именно недоволен император? И что сделать, чтобы вернуть его расположение?
- Вероятно мы не оправдываем надежд императора, - высказался первым Проповедующий В Собрании: - Поэтому нам должно понять, чего же Он от нас хочет, и выполнить это Его желание.
Со своих подушек поднялся статный главнокомандующий армией Поднебесной и так говорил:
- Мы слишком изнежились за все эти годы процветания. Мы пируем, мы окружаем себя роскошью, и совсем забыли об армии. А именно в армии, но не в роскоши, наша сила. Император хочет, чтобы мы были сильными и неотразимыми. Он хочет от нас такой армии, которая защитила бы Его империю от самых лютых и неожиданных врагов. Мощная, неисчислимая армия, - вот чего хочет от нас император!
Главнокомандующий сел на своё место, а почтенное собрание, после недолгого раздумья, согласно закивало головами, и принялось было уже готовить указ главному казначею о выделении неслыханных средств на расширение и содержание армии, как вдруг подал свой голос даос-прорицатель, которого вообще-то никто не звал в собрание, ибо был он лишний по числу, но который сам зашёл, случайно проходя мимо, и устроился на полу у входа.
- Должны быть довольно обидными твои слова, о наш главнокомандующий! – воскликнул даос-прорицатель: - Ибо как ты мог даже мысль допустить о том, что наш всемогущий император опасается каких-то врагов? Как такое вообще может быть? Какая армия сможет устоять против Самого императора? Или вы тут все думаете, что наша Поднебесная единственная, которой Он правил? Так нет же, скажу я вам! Были и до неё. И такие были, против мощи которых вся ваша сила, не больше, чем детский испуг против бега слона. Но где они все теперь? Слышите ли вы хотя бы их шорох? Они ушли так же, как и пришли. И сколько бы Поднебесных ни существовало раньше, и сколько их ещё ни будет существовать, но ни одна из них, и ни все они вместе не сравнятся с мощью одного лишь случайного выдоха императора. Не нужна Ему ваша армия!
Почтенное собрание сперва возроптало на слова даоса-прорицателя, но очень скоро успокоилось, потому что ведь каждому стало ясно, что говорит он чистую правду.
Тогда поднялся со своего места главный казначей и так говорил:
- Правду сказал этот даос-прорицатель! Никто не может сравниться с нашим императором в силе и мощи. А потому вовсе не армии хочет от нас император, а положенной ему славы! И те средства, которые вы намерились определить для армии, надобно нам удвоить, а то и утроить, и возвести на них огромную башню. Башню во славу нашего императора. Башню, тень которой простиралась бы утром до Западного Моря, а вечером упиралась бы в побережье Моря Восточного. А дабы всем было видно величие и слава нашего императора, то сложить в той башне надобно самые изысканные драгоценности, собранные по всем уголкам Поднебесной…
Казначей опустился на свои подушки. А почтенное собрание согласно закивало головами и поддержало речь казначея одобрительными восклицаниями: Ола! Ола!.
Но тут снова бросил своё слово даос-прорицатель:
- И опять вы оскорбляете своего императора, глупцы! Зачем Тому, Кто по природе своей обладает качеством избытка, ваши жалкие драгоценности и ваша жалкая башня? Чем вы хотите удивить Того, у Которого есть всё, и Который Сам есть всё?
Собрание сразу притихло. И хотя все и поглядывали неодобрительно в сторону даоса-прорицателя, но не могли не согласиться с правильностью и этих его слов.
- Но тогда чего же хочет император? – раздался в тишине чей-то робкий голос.
Все молчали, задумавшись.
Пронесли чай в нефритовых пиалах. И сто восемь голов склонились над низкими столиками. Даосу же чая не досталось, поскольку был он лишним числом.
А когда чайная церемония достигла последнего глотка, поднялся со своего места старейший алхимист и астролог Поднебесной. И так говорил:
- Не нужны императору ни наша армия, ни наши дары и подношения! Ибо всё это есть грубое и материальное. Он же хочет от нас духовного, хочет от нас вещей умных. Поэтому следует нам всячески развивать науки и предаваться духовным размышлениям, дабы своими знаниями воздавать хвалу императору, а не жалкими грубыми материями!
Совет загудел одобрительно и обнадёжено, услышав эту речь. Но тут снова подал голос даос-прорицатель:
- Ты, конечно, конь старый и мудрый! – обратился он к алхимисту и астрологу. – Но и твоя борозда ныне крива. Как мог ты допустить, что императору хотя бы на ноготь интересно твоё знание или твоя духовность? Ведь Он сам – знание. И Он сам – дух. Он сам - истина…
И даос сел.
Совет сразу притих, приуныл, и лишь Проповедующий В Собрании, поднявшись со своего места, так обратился к даосу-прорицателю:
- Что же, все твои слова, сказанные до сих пор, были справедливы и умны. Может быть теперь ты сам нам скажешь, - чего же хочет император?
Даос-прорицатель поднялся на ноги и после недолго молчания произнёс:
- Я не знаю, что вам сказать. Поскольку слова мои могут быть и умны, и справедливы, но всё же они, - только слова.
После чего поклонился благородному собранию, свернул свою циновку и ушёл прочь.
А собрание совещалось ещё всю ночь, и весь следующий день. И потом ещё одну ночь, и ещё один день. И потом ещё много дней и много ночей.
А в Поднебесной распространялась смута. Ибо никто так и не назвал ответа на вопрос, - чего хочет император?...
test
ОтветитьУдалить